Родители и педагоги! Нам Сколково с легкой руки «Единой России» и правительства (Медведев все еще остается главой «Единой России») подсунули во второе чтение совершенно другого законопроекта закон о дистанционном образовании. Все с высокой трибуны и министр Просвещения говорили, что дистанционка не прошла тест, что она не полноценная, что цифровая школа вредная для детей, что нужно широко обсудить, провести работу над ошибками. И что мы видим: в спешном порядке, даже не внося закон отдельным законопроектом, чтобы все могли с ним ознакомиться и обсудить, дать оценку, его протащили во второе чтение другого законопроекта и приняли, как будто уже она прошла месячное обсуждение после первого чтения. Нарушен не просто регламент, но и в принципе пошли наперекор обещаниям президента, который сказал, что те, кто говорит, что дистанционка узаконивается в мирное время — провокация, что такого не может быть. И даже мемы появились в интернете, что такое уже было с пенсионной реформой.
Очень срочно просим вас отправить обращения, которые подготовили для вас, а также если есть, прикреплять собранные подписи против дистанционного цифрового образования.
Скачать текст и приложения можно далее.
Комментарии Мишустина Николая Николаевича, Ольги Четвериковой и Элины Жгутовой по поводу этого законопроекта, трансляция во «Вконтакте» здесь>>
Кому отправляем:
- Президенту Российской Федерации Путину В.В
101132‚ Российская Федерация‚ г. Москва‚ ул. Ильинка‚ д. 23 http://letters.kremlin.ru/letters/send - Сенатору Совета Федерации РФ______________________________________ 103426 Москва, ул. Б. Дмитровка, д. 26, г. Москва http://pissma.council.gov.ru
Список сенаторов Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре:
Гумерова Лилия Салаватовна, Карасин Григорий Борисович, Кресс Виктор Мельхиорович, Морозов Игорь Николаевич, Смирнов Виктор Владимирович, Бекетов
Владимир Андреевич, Вайнберг Александр Владеленович, Галушина Римма Федоровна, Грешнякова Елена Геннадьевна, Косихина Наталия Владимировна, Марков Валерий Петрович, Михайлов Сергей Петрович, Умаханов Ильяс Магомед-Саламович, Хохлова Ольга Николаевна
- Депутату Государственной Думы Федерального собрания РФ
_________________________________________________ 103265, Москва, улица Охотный ряд, дом 1. ttps://priemnaya.parliament.gov.ru/message/
Список Комитета по образованию и науке Государственной Думы:
Смолину О.Н. Никонов Вячеслав Алексеевич, Онищенко Геннадий Григорьевич, Духанина Любовь Николаевна, Тутова Лариса Николаевна, Чернышов Борис Александрович, Антонова Лидия Николаевна, Аршинова Алёна Игоревна, Балыхин Григорий Артёмович, Берулава Михаил Николаевич, Берулава Михаил Николаевич, Боженов Сергей Андреевич, Дамдинов Алдар Валерьевич, Загребин Алексей Егорович, Касаева Татьяна Викторовна, Кононов Владимир Михайлович, Митина Елена Анатольевна, Пилипенко Ольга Васильевна, Сафаралиев Гаджимет Керимович, Солнцева Светлана Юрьевна
Текст коллективного обращения:
От родительской общественности
Адрес для ответа:______ _______________ Тел.:___________________
ФИО____________________________________________
ОБРАЩЕНИЕ
Уважаемый Президент, члены Совета Федерации Федерального Собрания, депутаты Государственной Думы Федерального Собрания, мы, сообщество родителей «Родительский отпор РФ» и учителей, просим принять меры к отклонению законопроекта № 868839-7 «О внесении изменений в статьи 71.1 и 108 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», принятого с нарушением Регламента Государственной Думы, вопреки заявленной в нем концепции.
Мы выступаем категорически против внедрения так называемого «электронного обучения» и «дистанционных образовательных технологий» в школах, колледжах и заведениях дополнительного образования как недопустимого с педагогической, медицинской и правовой точек зрения и представляющего угрозу для национальной безопасности страны.
Дистанционное образование, которое подаётся родительской и преподавательской общественности лишь как временная и вынужденная мера по случаю ситуации с COVID-19, в реальности представляет собой составную часть приоритетного проекта «Цифровая школа», внедряемого уже несколько лет в виде проекта «Московская электронная школа» (МЭШ) в г. Москве, в виде проекта «Российская электронная школа» (РЭШ) на некоторых территориях Российской Федерации и в виде проекта «Современная цифровая образовательная среда» (СЦОС), рабочий паспорт которого был утверждён ещё в 2016 г. и который планирует довести число обучающихся с помощью дистанционных курсов (для всех уровней образования) к 2020 г. до 6, а к 2025 г. – до 11 млн. человек.
МЭШ и РЭШ, которые стали вводиться властью фактически в качестве эксперимента и, представлявшиеся лишь как способ модернизации и облегчения доступа к обучающим материалам, на самом деле предполагают коренную трансформацию школы: замену бумажных учебников, книг и тетрадей индивидуальными планшетами, смартфонами, электронными учебниками, использование интерактивных досок, беспроводного интернета, изменение методики обучения, способа и системы оценок, перевод учителями урока в электронный вид, осуществление автоматизированной проверки письменных работ, при которой оценка в электронный журнал должна выставляться компьютером, что позволит в ближайшем будущем превратить педагогов в «наставников, направляющих и ориентирующих детей в цифровом образовательном пространстве» или просто заменить их искусственным интеллектом.
В свою очередь проект «Цифровая школа» является реализацией так и не представленного общественности и не обсуждавшегося публично форсайт-проекта «Образование 2030», который известен в двух версиях: 2010 г. (компания «Метавер») и 2013 г. (АСИ, МШУ «Сколково»). В этом форсайте, разработанном в интересах или при участии западных IT-компаний (Cisco, Samsung, IBM, Microsoft, Hawai) совершенно чётко и недвусмысленно прописаны 4 этапа «реформирования» образования, завершающихся в 2022-2030 гг. «сломом/ликвидацией традиционной модели образовательной системы»[1]. Сейчас мы присутствуем при реализации третьего этапа – 2017-2022, при котором происходит «замена роли государства и профессионального сообщества бизнес-возможностями нового сектора», что мы и видим воочию. Проект предполагает внедрение тотальной цифровизации, онлайн-педагогики, геймификации (образование в «виртуальных мирах» и многопользовательских играх), автоматических образовательных систем с искусственным интеллектом, индивидуальных траекторий обучения, системы электронных наставников, прямой связи нервной системы и компьютеров и пр. Всё это определяется как «самораспад или пересборка образовательных систем».
Если форсайт-проект «Образование 2030» представляет собой концептуальную основу, то МЭШ и РЭШ, как и СЦОС – это конкретные проекты, которые были фактически негласно закреплены также не обсуждавшимся с общественностью национальным проектом «Образование» (утверждён в 2018 г.), на который запланировано до конца 2024г. потратить 784,5 млрд. руб. В последнем, в частности, прописано:
— создание «Цифровой образовательной среды», её информационно-сервисной платформы и непрерывное наполнение её образовательным контентом, в том числе за счёт частных средств самими физическими и юридическими лицами,
— внедрение индивидуальных планов обучения, предусматривающих снятие правовых и административных барьеров для реализации образовательных программ в сетевой форме, — введение профиля «цифровых компетенций» для обучающихся и педагогов, перевод отчётности их деятельности в электронный вид и её автоматическое формирование,
-использование на уроках виртуальной и дополненной реальности и «цифровых двойников» и многое другое.
То есть, национальный проект «Образование» исключает сохранение традиционной модели образовательной системы и ставит своей целью перевод обучения на цифровую платформу.
В январе 2019 г. президент РФ поручил Сбербанку и АСИ апробировать в пяти регионах России цифровую платформу персонализированного обучения, обеспечивающую реализацию индивидуальных траекторий обучения и оценки результатов. При этом в целях упрощения процедур, регламентирующих работу цифровой платформы («в целях упрощения лицензирования и аккредитации») правительству, АСИ и Сбербанку было также поручено до 15 августа 2020 г. принять решение о внесении изменений в нормативно-правовые акты, регулирующие образовательную деятельность, в которой используются дистанционные технологии.
Уже с осени 2019 г. Благотворительный фонд Сбербанка «Вклад в Будущее» в рамках Программы «Цифровая платформа персонализированного образования для школы» разработал IT-решение – Школьную Цифровую платформу, закрытое тестирование которой стали проводить в 15 российских школах 5 регионов. Ознакомиться с ней можно на сайте указанного фонда (https://pcbl.ru/), на котором говорится, что «цель программы – формирование в массовой школе парадигмы персонализированного компетентностного образования за счёт внедрения IT-платформы, обеспечивающей автоматизацию ключевых процессов». Эти школы обеспечили методическую базу для внедрения платформенного обучения в остальных учебных заведениях страны, что планировалось осуществлять постепенно.
Однако ситуация с COVID-19 ускорила данный процесс. В связи с переходом на режим повышенной готовности в Москве (5 марта) и остальных регионах РФ (19 марта) власти фактически воспользовались положением для повсеместного внедрения дистанционного обучения, хотя данное понятие (как и понятие «дистанционная форма обучения») не закреплено ни в одном нормативно-правовом акте РФ.
14 марта Минпросвещения РФ направило в регионы поручение обеспечить ученикам дистанционное обучение. Было «рекомендовано при необходимости переводить образовательный процесс временно на дистанционную форму обучения. При этом министр Кравцов подчеркнув, что у них «уже есть опыт отдельных регионов по масштабному переходу на онлайн-обучение, важно его использовать и в других». В итоге, во исполнение поручения министра, школы на основании указов губернаторов и приказов директоров школ стали переводить на дистанционную форму обучения, которая, повторим, не закреплена в каких-либо нормативно-правовых актах.
Более того, в силу отсутствия единого портала с онлайн-обучением, Минпросвещения предоставило директорам школ и учителям самостоятельно решать вопрос об организации дистанционного обучения, составив только список рекомендаций и отослав обучающихся на отдельные интернет-ресурсы, перечислив около 20 интернет-платформ. Две из них – формально государственные (МЭШ и РЭШ), остальные — частные, в том числе иностранные. Это «Фоксфорд», «Физикон», «Maximum Education», «Учи.ру», «Яндекс.Учебник», «ЯКласс», InternetUrok.ru, Skyeng, Zoom, Tolkay, Skype, TrueConf, InternetUrok.ru, Skyeng, Zoom, Tolkay, Skype, TrueConf и др. Поскольку эти платформы не были готовы к массовому использованию, педагоги, родители и дети столкнулись с большими проблемами и сложностями не только и не столько технического, сколько психологического, педагогического и медицинского характера(речь идёт об ударе по здоровью детей). Зато, оказавшиеся в выигрыше крупные игроки – компании — владельцы цифровых сервисов мощно и резко расширили рынок онлайн-образования, учитывая, что большая часть предоставляемого ими контента является платной. Но главный расчёт делается на госфинансирование тем более, что на федеральный проект «Цифровая образовательная среда» предусмотрено 16,4 млрд. рублей.
Однако в особо выгодной ситуации оказался Сбербанк, запустивший при непосредственной поддержке Министерства просвещения и губернаторов уже 5 марта образовательные платформы для удалённого обучения в ста учебных организациях, а в конце марта – в тысяче школ с 500 тыс. школьниками в 7 регионах РФ (Новгород, Калининград, Кемерово, Липецк, Нижний Новгород, Томск и Республика Татарстан). С 6 апреля такие занятия начались в школах республик Алтай, Башкортостан, Мордовия, Тыва, Хакасия, а также Воронежской, Курганской, Ленинградской, Мурманской, Омской, Псковской, Свердловской, Тамбовской областей и Пермского края. С 17 апреля на платформе начали заниматься школьники Алтайского края и Ярославской области.
В планах Сбербанка – предоставить обучение на платформе детям по всей стране,и ситуация для этого самая благоприятная. Как заявил сам Г. Греф, «нет ни одной причины, которая заставила бы нас отказаться от приоритетности обучения школьников. Угроза распространения COVID-19 стала дополнительным стимулом для скорейшего внедрения цифровой образовательной платформы. Сложности предоставляют нам новые возможности».
Таким образом, надо подчеркнуть, что в планах власти дистанционное обучение – это не временная, не дополнительная и не альтернативная мера.Это стратегическая линия, которую реализует Минпросвет РФ в союзе со Сбербанком, используя административные ресурсы губернаторов областей, во исполнение целей и задач форсайт-проекта «Образование 2030». И об этом свидетельствуют три факта.
Во-первых, представители власти сами поторопились огласить свои планы. 10 апреля спикер Совета Федерации В. Матвиенко в блоге, опубликованном на сайте СФ, описала будущее страны после COVID-19, в котором заявила следующее: «Идёт становление качественно новой, цифровой цивилизации. В ближайшее время в Совете Федерации собираются создать рабочую группу, которая проведёт ревизию нашего законодательства с учётом испытаний в нынешних форс-мажорных условиях, для чего сенаторам поручено мониторить и оценивать, как регионы проходят через режим ограничительных мер, «удалёнку» и цифровизацию. Часть «кризисного», «коронавирусного» уклада жизни обязательно в каком-то виде будет перенесена в будущую повседневность (как более удобная). Определённые области неминуемо потребуют серьёзной законодательной модификации, а где-то и полной трансформации подходов, системной работы депутатов и сенаторов».
В этой связи и «дистанционное обучение теперь уже не будет практиковаться как резервный, временный способ только в чрезвычайной ситуации вроде нынешней. Оно имеет немало плюсов. Пандемия COVID-19 дала импульс движению к реформированию системы школьного и вузовского образования, органично сочетающего как традиционные, так и дистанционные, цифровые технологии обучения. Будущее именно за такой системой. А она требует более точного правового, законодательного оформления уже в ближайшее время».
Вслед за этим и министр просвещения Кравцов подтвердил, что «ситуация, в которой мы сегодня оказались, и масштабы перехода на дистанционное обучение диктуют нам необходимость новых правовых основ в системе образования. Мы… готовы максимально включиться в проработку законодательного урегулирования дистанционного образования… Дистанционные формы обучения – важный элемент образовательного процесса.
Чуть позже, пытаясь успокоить напуганную этой новостью родительскую общественность, Матвиенко заявила, что речь не идёт о постоянном переходе на дистанционное обучение, которое не может заменить очное. Но тем самым Матвиенко отвела внимание родителей и учителей от главного. А главное, подчеркнём, заключается в том, чтобы ввести возможность неограниченного применения «электронного обучения» («дистанционных образовательных технологий») в закон и признать его в качестве нормы, которая в виде уже апробированной цифровой платформы персонифицированного обучения Сбербанка временно будет сосуществовать с традиционным образованием, чтобы затем вытеснить его на задворки и окончательно лишить права на существование (в соответствии с форсайт-проектом «Образование 2030»).
Однако 15.05.2020 года Советом Федерации в ГД РФ под предлогом необходимости разграничения полномочий между Министерством просвещения и Министерством науки и высшего образования был внесен проект поправок № 957354-7 «О внесении изменения в статью 16 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». К слову, данная статья уже была подвержена редактированию летом 2019 года по тем же обстоятельствам. Для чего потребовалось внесение изменений вновь?
Теперь, по мнению разработчиков законопроекта после внесения изменений в статью 16 ФЗ «Об образовании» будет необходимо подготовить отдельный порядок применения дистанционных электронных технологий для школ и отдельный для высшего образования, тем самым, признать утратившим силу действующий документ № 816 от 23.08.2017 года и разработать два отдельных подзаконных акта со стороны Министерства просвещения РФ и Министерства науки и высшего образования РФ соответственно. На уровне данных подзаконных актов, согласно пояснительной записке к законопроекту, будет регламентирована роль (!) и обязанности педагогических работников, определен перечень преподаваемых в таком формате предметов, регламентировано выполнение домашних заданий, продолжительность уроков, проведение итоговой аттестации и др.
Как мы видим, у инициаторов изменений статьи 16 ФЗ «Об образовании» большие планы на принимаемые в будущем подзаконные акты, связанные с внедрением ничем не ограниченного дистанционного электронного обучения как в школах, так и в ВУЗах, что фактически говорит о том, что традиционная очная система образования будет как минимум дополнена, а затем и вовсе постепенно заменена на некий дистанционно-электронный суррогат. Считаем важным подчеркнуть, что к разработке данных подзаконных актов не планируется привлекать Минздрав РФ и Роспотребнадзор, что не позволит нивелировать потенциальные риски для психического и физического здоровья детей от применяемых в процессе реализации образовательных программ дистанционных технологий и электронного обучения.
Также, следует отметить, что сами проекты подзаконных актов в качестве приложений к пояснительной записке к законопроекту в ГД РФ не представлены, что фактически противоречит регламенту рассмотрения и принятия законопроектов в Думе и является косвенным подтверждением желания законотворцев любыми способами узаконить демонтаж традиционного образования, при этом не вызвав на себя на данном этапе шквал критики негодующей общественности.
При этом остается открытым вопрос о том, каким образом образовательная организация будет нести ответственность за психическое и физическое здоровье детей, обеспечивать соблюдение СанПиНов (особенно новых рекомендаций Роспотребнадзора, о которых мы скажем ниже) и реализацию, в соответствии с ними, всего объема образовательных программ. Мнение родителей (в отношении получения их детьми общего и дополнительного образования) и самих обучающихся (высшее и профессиональное образование) при этом во внимание не принимается. Определение объема применяемых дистанционных электронных технологий полностью отдается на откуп образовательным организациям. При этом мера «самостоятельности» и «ответственности» образовательных организаций всем нам хорошо известна, что в очередной раз подтвердила ситуация с COVID-19 бездумный перевод всех школ на 100% дистанционное обучение.
Во-вторых, в соответствии с майскими рекомендациями Роспотребнадзора[2] российские школы ждет новый режим работы в «условиях сохранения рисков распространения COVID-19». Судя по используемой ведомством формулировке какие-либо сроки действия данных рекомендаций для школьников на сегодняшний день отсутствуют, так как риски распространения инфекции перманентны. Школьники и учителя по всей стране должны будут начать новый, 2020-2021 учебный год по новым, весьма интересным правилам от Роспотребнадзора, которые радикально изменят традиционный учебный процесс.
Заметим, как и в случае с рекомендательным характером перевода школ на дистанционное обучение по инициативе Министерства просвещения, здесь мы также имеем дело с рекомендациями, т.е. не проходящими закрепление в Минюсте пожеланиями Роспотребнадзора, имеющими самый низкий статус в иерархии официальных документов. Так вот, согласно этим пожеланиям, помимо собственно ожидаемых требований по гигиене, претерпевает изменения и расписание занятий: время начала первого урока для разных классов (в т.ч. – одной параллели!) должно различаться, чтобы «максимально разобщить» группы учащихся. То же касается и времени проведения перемен. Также рекомендуется максимально сократить число учеников в одном классе и исключить их объединение в одну группу продленного дня. Запрещено проведение массовых мероприятий в учебных заведениях. Необходимо закрепить за одним классом одно помещение и исключить общение обучающихся и воспитанников из разных классов (групп) во время перемен и при проведении прогулок.
Уже на ознакомительном этапе с данными рекомендациями просматривается их явная невыполнимость. Лишить детей навыков живого контакта, общения со сверстниками, разобщить их – вот одна из основных задач новых рекомендаций, которая, кстати, совершенно не скрывается. По сути дела, это помещение детей в школе в условия дистанционного онлайн-обучения прямо не выходя из класса, их подготовка к «новой образовательной реальности» от форсайтщиков-трансгуманистов.
Как на практике можно исполнить все эти рекомендации школам, не обладающим финансовыми и техническими возможностями для организации «предметного обучения строго в одном классе», для «переукомплектовки» имеющихся классов в сторону уменьшения численности учеников (и соответственно, роста нагрузки на учителей, вынужденного перехода на шестидневную неделю обучения из-за смещения графика занятий) и т.д.? В настоящее время у подавляющего большинства школ наблюдаются серьезные проблемы с преподавательским составом.
Так что вывод напрашивается один: для
выполнения этих нереальных требований Роспотребнадзора (а на самом деле – всего
лишь рекомендаций) будет предложено «оптимальное решение» о переводе части (на
первом этапе – только части) предметов на дистанционное обучение. Якобы это
будет делаться из благих намерений разгрузки школьных помещений от большого числа
детей, снижения дефицита преподавательского состава и так далее.
Следование этим утопическим требованиям в реалиях современной школы превратит
новый учебный год в фарс и окончательно добьет традиционное образование.
О том, что «условия сохранения рисков распространения COVID-19», возможно, останутся с нами надолго также косвенно свидетельствует тот факт, что Сбербанком не так давно была презентована Министерству просвещения новая биометрическая пропускная система для школ, которая позволяет быстро и без очередей распознавать лица учащихся в масках и бесконтактно осуществлять термометрию, тем самым абсолютно вовремя решая сразу несколько предписаний, предусмотренных пунктом 6 рекомендаций Роспотребнадзора.
Согласно данному пункту школам
необходимо:
«6. Обеспечить проведение ежедневных «утренних фильтров» с
обязательной термометрией (целесообразно использовать бесконтактные термометры)
с целью выявления и недопущения в организации обучающихся, воспитанников и их
родителей (законных представителей), сотрудников с признаками респираторных
заболеваний при входе в здание, исключив скопление детей и их родителей
(законных представителей) при проведении «утреннего фильтра»».
В-третьих, к моменту введения дистанционного обучения, во всеоружии оказались лишь школы с цифровыми платформами Сбербанка, в то время как остальные были вынуждены использовать первые попавшиеся платформы, что привело к массовым сбоям, неразберихе, провалам и в итоге — к явной профанации всего процесса обучения. Однако было сделано главное – учителей, родителей и детей в авральном порядке заставили зарегистрироваться на платформах и дать согласие на дистанционное обучение, что является важнейшим условием и первым шагом к внедрению, уже в массовом масштабе, проекта цифровой школы. Именно в авральном порядке, при котором родители были поставлены в безвыходное положение и оказались дезориентированы, произошла предварительная обкатка в общероссийском масштабе цифровых платформ обучения.
Вышеописанное носит противоправный характер и игнорирует Конституционные и гражданские права при получении услуг в сфере образования.
1. В Федеральном законе от 29.12.2012 № 273-ФЗ (ред. от 01.03.2020) «Об образовании в Российской Федерации» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.05.2020) отсутствуют такие понятия, как и «дистанционное обучение» и «дистанционная форма образования», переход на которые образовательные учреждения навязывают родителям, как правило, в безальтернативной форме.
2. Законных представителей изначально не имели права принуждать к подписанию заявления на переход обучающихся на так называемую форму «дистанционного обучения» (или «дистанционную форму обучения»), данный вопрос решается на уровне образовательного учреждения согласно требованиям ст. 17 и ст. 30 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации».
3. Образовательные учреждения, прикрываясь «Методическими рекомендациями по реализации образовательных программ начального общего, основного общего, среднего общего образования, образовательных программ среднего профессионального образования и дополнительных общеобразовательных программ с применением электронного обучения и дистанционных образовательных технологий», обязали родителей в добровольно-принудительном порядке подписать заявление на переход обучающихся исключительно на «дистанционную форму обучения», лишив родителей законного преимущественного права выбора формы образования для своих детей. Согласно п. 1 ст. 63 «Семейного кодекса Российской Федерации» и ст. 44 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» именно родители (законные представители) несовершеннолетних обучающихся имеют преимущественное право на обучение и воспитание детей перед всеми другими лицами, соответственно переход на иную форму обучения (семейную, очную, очно-заочную или заочную форму) должен быть согласован с законными представителями обучающихся с учетом мнения ребенка (п. 3 ст. 44 ФЗ «Об образовании в Российской Федерации»).
4. Обязав законных представителей в принудительно-добровольном порядке подписать заявление о согласии на переход обучающегося на «дистанционное обучение», чиновники из системы образования пытаются «руками родителей» внедрить не только программу цифровизации образовательных учреждений, но и переложить всю ответственность на родителей, требуя безусловной гарантии за «прохождение (освоение) учебной программы» и «создание условий для дистанционного обучения», что является прямым противоречием п.7 ст. 28 ФЗ «Об образовании в РФ»: «образовательная организация несёт ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке за невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, отнесённых к её компетенции: за реализацию не в полном объёме образовательных программ в соответствии с учебным планом, качество образования своих выпускников, за жизнь и здоровье обучающихся, работников образовательной организации….».
Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации» не регламентирует обязанности законных представителей по обеспечению (покупки) техническим оборудованием (компьютер, Wi-Fi роутер, принтер, сканер, камера, микрофон), доступ к сети Интернет (включая ежемесячную оплату провайдеру) обучающегося для получения образовательной программы. Также в основном законе об образовании нет ни слова о том, что обучающиеся обязаны заниматься на платных платформах, разработчиками и владельцами которых являются частные компании.
Принуждение родителей к «созданию условий для дистанционного обучения» ставит под сомнение доступность образования. Не каждая семья в России имеет финансовую возможность приобрести в полном объёме необходимую для дистанционного обучения оргтехнику, а также ежемесячно оплачивать услуги интернет провайдера. Более того, не каждый регион имеет скоростной интернет.
Важнейшей функцией Российской Федерации как социального государства является обеспечение права каждого на образование, общедоступность и бесплатность которого в государственных или муниципальных образовательных учреждениях гарантируется (ч. 1, ч. 2 ст. 43, Конституции Российской Федерации) на основе конституционного принципа юридического равенства. Закрепляя право на образование и, в качестве одного из его элементов, право на общедоступное и бесплатное образование в государственных или муниципальных образовательных учреждениях, Конституция РФ непосредственно определяет и систему гарантирования этого права, предполагающую в том числе, что государство и муниципальные образования — исходя из конституционного требования общедоступности образования — обязаны сохранять равный доступ для всех желающих получить такое образование. Конвенция о борьбе с дискриминацией в области образования (принята Генеральной конференцией ЮНЕСКО 14.12.1960) и ст. 13 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах доступность образования определяют, как равные для всех права и возможности его получения…
5. С введением электронной школы руководство образовательных организаций, обязывает родителей обучающихся и учителей регистрироваться в Единой системе идентификации и аутентификации (ЕСИА), предоставляя свои персональные данные, а также вести электронный журнал в ЕСИА. В случае отказа педагога от регистрации — его увольняют, если отказываются законные представители обучающихся – их детей не принимают в школу.
Однако, согласно п. 3 ст. 13 ФЗ — №152: права и свободы человека и гражданина не могут быть ограничены по мотивам, связанным с использованием различных способов обработки персональных данных или обозначения принадлежности персональных данных, содержащихся в государственных или муниципальных информационных системах персональных данных, конкретному субъекту персональных данных.
В частности, согласно Определению Апелляционной коллегии Верховного Суда РФ от 20 сентября 2012 г. № АПЛ12-503: «Лица, не желающие получать государственные и муниципальные услуги в электронном виде, вправе получать их в иных формах, предусмотренных законодательством Российской Федерации (в том числе посредством личного обращения в орган, предоставляющий услугу, с предоставлением документов на бумажном носителе)». Уклонение от оказания государственных услуг со ссылкой на отсутствие согласия на ОПД является противозаконным. Определением Судебной коллегии по административным делам Верховного суда РФ от 23.04.2014 №8-АПГ14-4 был признан противоречащим закону и недействующим региональный нормативный акт в части нормы о возможности не рассматривать заявление гражданина, если отсутствует согласие на обработку персональных данных.
С введением «дистанционного обучения», чиновники в сфере образования вопреки законодательству РФ, обязали людей регистрироваться и предоставлять согласие на обработку персональных данных на электронных образовательных платформах «ЯКласс», «Учи.ру», «Дневник.ру», АИС «Сетевой Город. Образование», АИС «Е-услуги. Образование» и т.д., которые принадлежат частному бизнесу. Обучение проходит, как мы писали, и на иностранных платформах, например: Skype (Люксембургская компания, штаб-квартира которой располагается в Люксембурге, а офисы — в Сан Хосе, Лондоне, Праге, Таллине), Zoom (Американская компания, штаб-квартира которой находится в Сан-Хосе, Калифорния).
Вопиюще противоправный характер, игнорирующий конституционные и гражданские права граждан РФ при получении услуг в сфере образования, носит требование, которое было предъявлено при внедрении пилотного проекта Сбербанка. Обязывая родителей зарегистрироваться на цифровой платформе Сбербанка, многие образовательные учреждения нагло указывают дату и время (!), до которого родители якобы обязаны на ней зарегистрироваться. Всё выглядит так, как будто цифровики-лоббисты боятся упустить удобный момент, позволяющий им в ускоренном режиме уничтожить традиционную форму образования, заменив её на дешевые онлайн курсы (внедряемые под эгидой «ради детей» и для «удобства родителей»).
В связи с этим напоминаем, что в силу ст. 9 ФЗ-№152 «О персональных данных» субъект персональных данных принимает решение о предоставлении своих персональных данных и дает согласие на их обработку по своей волей и в своем интересе. В соответствии со статьёй 5 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. №273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» гарантии получения образования гражданами Российской Федерации не обусловлены обязательным условием дачи согласия на обработку персональных данных.
Обязательное получение согласия на обработку персональных данных, принуждение к регистрации на цифровых платформах, ведение исключительно электронного документооборота при получении образования противоречат Конституции РФ, статья 43 которой гарантирует гражданам право на образование без каких-либо условий.
Ввод электронной школы лишает граждан права выбора формы предоставления государственных услуг в сфере образования, что противоречит пункту п. 3 ст. 5 Федерального закона № 210-ФЗ от 27.07.2010 (ред. от 27.12.2019) «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг», гражданин выбирает форму получения государственной услуги, при этом электронная форма предоставления государственной услуги является дополнительной, а не электронная (иная) является базовой. Если субъект персональных данных или его законный представитель не подписывает согласие на обработку персональных данных автоматизированным способом, организация должна обрабатывать сведения в пределах установленных действующим законодательством Российской Федерации, а именно в соответствии с Постановлением Правительства РФ от 15.09.08 г. № 687 г. Москва «Об утверждении Положения об особенностях обработки персональных данных, осуществляемой без использования средств автоматизации».
В соответствии с п. 2 ст. 6 № 210-ФЗ организация, оказывающая государственные и муниципальные услуги, обязана оказывать услуги как в электронной форме, так и в иных формах, по выбору заявителя: «обеспечивать возможность получения заявителем государственной или муниципальной услуги в электронной форме, если это не запрещено законом, а также в иных формах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, по выбору заявителя;»
В соответствии со статьями 2, 18 Конституции РФ права и свободы человека, являются высшей ценностью и действуют непосредственно.Конституции РФ имеет высшую юридическую силу и прямое действие и применяется на всей территории РФ (ст.15 Конституции РФ). Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Верховенство Конституции означает, что любой правовой акт, любое действие органа власти или его должностного лица должны соответствовать нормам Конституции, не противоречить их предписаниям. В случае столкновения, коллизии норм общественные отношения регулируются конституционными нормами.
В соответствии со ст. 24 Конституции РФ: «Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются…», согласно п. 1 ст. 23 Конституции: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени».
В пункте 3 статьи 56 Конституции РФ сказано, что не подлежат ограничению права и свободы граждан РФ даже в ЧП, предусмотренные ст. ст.: 20, 21, 23 (части 1), 24, 28, 34 (части 1), 40 (части 1), 46 — 54 Конституции РФ.
Согласно п. 3 Указа Президента РФ «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 — 2030 годы», основными принципами Стратегии являются: «сохранение традиционных и привычных для граждан (отличных от цифровых) форм получения товаров и услуг».
Отказ от автоматизированной обработки персональных данных, равно как и отказ от получения электронных услуг, является не нарушением закона, а реализацией предусмотренного Конституцией РФ и действующим федеральным законодательством права граждан на отказ от электронного документооборота.
6. Внедрение дистанционных образовательных технологий, дистанционного обучения, как и МЭШ и РЭШ, есть прямое нарушение п.2, ст.21 Конституции РФ, в которой говорится: «Никто не должен подвергаться… насилию… Никто не может быть без добровольного согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам». Это является также нарушением п. 9 ст. 13 ФЗ «Об образовании», в которой говорится: «Использование при реализации образовательных программ методов и средств обучения и воспитания, образовательных технологий, наносящих вред физическому или психическому здоровью обучающихся, запрещается».
Дистанционное обучение запустило неапробированные технологии, последствия и влияние которых на детское здоровье не изучены. При переходе на электронное обучение, родители не были предупреждены, что существует прямая угроза безопасности жизни и здоровью учащихся, т.к. СанПиНы по использованию электронных устройств в настоящее время не разработаны, а новые образовательные цифровые технологии и влияние их на здоровье детей не апробированы и не изучены.
До настоящего времени экспертами и родительской общественностью не были получены результаты ни одного национального исследования, подтверждающего 1) БЕЗОПАСНОСТЬ 2) ЭФФЕКТИВНОСТЬ применения информационно-коммуникационных технологий в образовательном процессе как для детей, так и для педагогического состава (копия ответа Министерства просвещения РФ от 07.04.2020 № ПГ-МП-15059 прилагается).
Согласно информации, полученной в апреле 2020 года от Министерства просвещения РФ, в ходе реализации федерального проекта «Цифровая образовательная среда» (далее — ЦОС) в составе национального проекта «Образование» только планируется (!) ежегодное проведение лонгитюдного исследования о влиянии современных цифровых технологий на психофизиологическое состояние здоровья ребенка, которое позволит скорректировать отдельные положения целевой модели ЦОС в образовательных организациях (до момента ее введения в практическую деятельность образовательных организаций) с учетом вопросов безопасности использования данных технологий.
Результатом исследования станет формирование информационно-аналитического отчета о результатах его проведения и подготовка предложений по использованию современных цифровых технологий в образовательном процессе, а также совершенствованию нормативной правой базы, регулирующей вопросы внедрения и безопасности (!) использования данных технологий.
На основании информационно-аналитического отчета о результатах проведения данного исследования только будут (!) подготовлены предложения для разработки методологии внедрения современных цифровых технологий в образовательный процесс.
С целью изучения влияния компьютерных технологий, используемых в образовательном процессе, на обучающихся Минпросвещения России совместно с Институтом возрастной физиологии ФГБУ «Российская академия образования» начиная с 2019 года реализует в ряде субъектов Российской Федерации проект «Психофизиологическое и физиолого-гигиеническое исследование влияния компьютерных технологий обучения в учебном процессе на разных этапах возрастного развития».
То есть у Министерства просвещения РФ в настоящий момент отсутствуют сведения, подтверждающие безопасность и эффективность внедрения компьютерных технологий обучения в учебный процесс как в целом, так и в разрезе различных возрастных групп. Разработка методологии внедрения данных технологий только планируется. Однако, вопреки данным учёных (данные некоторых исследований приведены ниже) и здравому смыслу, вопреки международному опыту, в настоящий момент школьников насильно поместили в ситуацию, где над ними ставится незаконный эксперимент. А законотворцы пытаются совершенствовать нормативную правовую базу, регулирующую вопросы внедрения и безопасности использования цифровых технологий в образовательный процесс, не имея на то подтвержденных должным образом научных оснований (только за период с 15.05.2020 по 27.05.2020 на рассмотрении в ГД РФ находились три законопроекта, касающихся данного вопроса).
Электронные технологии обучения, не имеющие под собой никаких научных и медицинских основ, в сложившихся обстоятельствах угрозы пандемии COVID-2019 внедряются в образовательный процесс повсеместно, бесконтрольно, и на достаточно продолжительный срок.
Министерством просвещения РФ игнорируется тот факт, что в августе 2019 года Роспотребнадзор официально заявил, что электронные устройства вредны и опасны для детей (https://regnum.ru/news/society/2725972.html) и что существуют независимые международные и российские исследования, подтверждающие это.
В своих методических рекомендациях Министерство просвещения РФ лишь рекомендует сократить время «удаленного урока» до 30 минут, но и это не выдерживает никакой критики. Достаточно обратиться к СанПиН 2.2.2/2.4.1340-03: ««Гигиенические требования к персональным электронно-вычислительным машинам и организации работы. Приложение 7 (рекомендуемое). Предложения по организации работы с ПЭВМ (персональные электронно-вычислительные машины)»:
«4.1. Рекомендуемая непрерывная длительность работы, связанной с фиксацией взора непосредственно на экране ВДТ, на уроке не должна превышать: для обучающихся в I — IV классах- 15 мин; для обучающихся в V — VII классах — 20 мин; для обучающихся в VIII — IX классах — 25 мин; для обучающихся в X — XI классах на первом часу учебных занятий 30 мин, на втором — 20 мин.
4.2. Оптимальное количество занятий с использованием ПЭВМ в течение учебного дня для обучающихся I — IV классов составляет 1 урок, для обучающихся в V — VIII классах — 2 урока, для обучающихся в IX — XI классах — 3 урока.»
Но даже эти существующие «обрывки» каких-либо санитарных норм, касающихся электронного обучения, нарушаются. В настоящий момент дети вынуждены проводить за экранами мониторов компьютеров по 8-12 часов (совокупное время, проведенное за просмотром онлайн-уроков, выполнения электронных лабораторных работ, тестов и домашних заданий).
Таким образом, риски для здоровья школьников при переводе на онлайн-«обучение» перед мониторами компьютеров/ноутбуков/планшетов возрастают в разы. И вряд ли чиновники Министерства просвещения РФ, переводя все школы страны на дистанционный электронный формат, этого не понимали. Не забыв при этом переложить всю полноту ответственности на руководителей образовательной организации и региональных министерств, прикрываясь их автономностью.
Однако, следует отметить, что автономность образовательной организации в принятии тех или иных решений не предусматривает избежание ответственности за применение небезопасных технологий в обучении, о чем говорит пункт 7 статьи 28 Федерального закона от 29.12.2012 № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» образовательная организация несет ответственность в установленном законодательством Российской Федерации порядке за невыполнение или ненадлежащее выполнение функций, отнесенных к ее компетенции, за реализацию не в полном объеме образовательных программ в соответствии с учебным планом, качество образования своих выпускников, а также за жизнь и здоровье обучающихся, работников образовательной организации. За нарушение или незаконное ограничение права на образование и предусмотренных законодательством об образовании прав и свобод обучающихся, родителей (законных представителей) несовершеннолетних обучающихся, нарушение требований к организации и осуществлению образовательной деятельности образовательная организация и ее должностные лица несут административную ответственность в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях. За сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей, предусмотрена ответственность статьей 237 УК РФ.
В настоящий момент внедрение безальтернативного электронного обучения происходит в условиях умышленного или неумышленного игнорирования и сокрытия от родителей информации о многочисленных независимых исследованиях и экспертных заключениях российских и зарубежных учёных, доказывающих, что работа детей с электронными устройствами приводит к крайне негативным последствиям для их здоровья.
Среди наиболее значимых научных работ, освещающих опасность внедрения электронных технологий в обучение детей, в первую очередь надо выделить книгу немецкого психиатра и нейрофизиолога Манфреда Шпитцера «Цифровое слабоумие. Как мы лишаем разума себя и своих детей», вышедшую в русском переводе под названием «Антимозг. Цифровые технологии и мозг», автор которой является директором психиатрического госпиталя при университете в Ульме (Германия) и основателем Центра нейронаук и обучения. В ней детально описаны дисфункции головного мозга, нарушения в эмоциональной сфере, памяти, поведении вследствие отрицательного воздействия цифровых технологий на детей, и приведён обширный систематизированный статистический материал, посвящённый этой тематике.
К другим серьёзным исследованиям надо отнести работу британского нейробиолога, профессора Оксфордского университета Сьюзен Гринфилд «Изменение разума. Как цифровые технологии оставляют след в нашем мозге» и книгу доктора медицины Виктории Данкли «Перезагрузить мозг своего ребёнка. Четырёхлетний план прекращения эмоциональных срывов, повышения школьных оценок и социальных навыков посредством кардинального изменения воздействия электронных устройств». В последней работе автор, изучив последствия ежедневного использования детьми устройств с интерактивными экранами (компьютерами, видеоиграми, смартфонами и планшетами) и определив их как «синдром электронного экрана», предлагает соответствующую программу исцеления, в первую очередь предполагающую суровое электронное «голодание».
Подробные исследования, посвящённые негативному воздействию электронных устройств на здоровье детей, были осуществлены британским психологом Ариком Сигманом. Особое внимание он уделил анализу структурных изменений, которым подвержены определённые зоны головного мозга у детей, большое время проводящих у экранов компьютеров и гаджетов, к чему вынуждает переход к цифровизации процесса обучения. Некоторые результаты его исследований были представлены им лично на заседании экспертного совета при Уполномоченном при Президенте РФ по правам ребёнка в Общественной палате 31 мая 2018 года.
Вот несколько цитат из его выступления: «Новые исследования ученых, в которых приняли участие миллионы граждан, доказали, что у людей, регулярно пользующихся большим количеством мобильных устройств и компьютеров, разрушаются нейронные связи между отдельными важными участками мозга и сокращается объем серого вещества, ключевого элемента в мыслительном процессе. Врачи нашли прямую зависимость между временем, которое человек проводит за экраном смартфона, и его психологической устойчивостью к стрессам, депрессиям, суицидальным мыслям и т.д. В общем, необходимо, чтобы учительское и родительское сообщество выразили консолидированное, подкрепленное фактами мнение о вреде чрезмерного и нецелевого использования компьютеров детьми».
С более подробным резюме докладчиков заседания данного экспертного совета в Общественной палате РФ возможно ознакомиться по ссылке: http://kolokolrussia.ru/obrazovanie/uchene-i-pedagogi-vstupili-protiv-cifrovizacii-shkol.
Также общеизвестен тот факт, что в 2012-2015 гг. в рамках международного проекта «Открытое образовательное движение учащихся» было исследовано использование цифровых технологий в школе. Результатом стал доклад, в котором сравниваются навыки школьников в математике и способность анализировать литературные тексты. Однако, сотрудники Минобрнауки не стали афишировать итоги доклада, ставшие настоящей бомбой. Из них следует, что в течение последних 10 лет страны, согласившиеся на использование электронных информационных технологий в школах, не зафиксировали ни одного улучшения результатов, показанных учениками в математике, анализе текста и других науках. Напротив, заметно явное отставание этих учеников от сверстников, способных анализировать прочитанное и делать логические выводы. Наиболее эффективные образовательные системы у стран типа Южной Кореи, где школьники почти не используют современные устройства.
Именно поэтому в последние годы всё больше учёных с мировым именем, несмотря на сильнейшее давление и угрозы в их адрес, предупреждают об опасности электромагнитных излучений, повышающих риск возникновения рака мозга, лейкоза, разрыва ДНК, сердечно-сосудистых заболеваний, когнитивных дисфункций, психоза, сахарного диабета, нарушения иммунной и репродуктивной системы, заболеваний щитовидной железы, надпочечников, эпифиза, сердечно-сосудистой системы, гормональных нарушений, астмы, хронической депрессии, заболеваний нервной системы и многого другого.
Научная общественность в России также выразила озабоченность данной проблемой на прошедшем 9-10 октября 2018 года в Екатеринбурге VI Национальном Конгрессе по школьной и университетской медицине с международным участием «Современная модель медицинского обеспечения детей в образовательных организациях».
В ходе работы Конгресса была утверждена Екатеринбургская Декларация Национального Конгресса по школьной и университетской медицине с международным участием «Современная модель медицинского обеспечения детей в образовательных организациях», которая была отправлена в Государственную Думу Российской Федерации, Совет Федерации Российской Федерации, Общественную палату Российской Федерации, Министерство здравоохранения Российской Федерации, Министерство просвещения Российской Федерации, Министерство образования и науки Российской Федерации, Национальную Медицинскую Палату (копия Декларации прилагается к данному заявлению).
Ученые, участники данного Конгресса, единогласно отметили, что стремительное развитие информационных и коммуникационных ресурсов открывает перед детьми практически безграничные возможности для доступа к информации самого разного свойства, в том числе и к такой, которая может нанести вред их психическому и нравственному развитию. Цифровая среда обитания оказывает серьезное влияние на рост расстройств поведения, влияет на стиль, образ жизни и формирует дополнительные факторы риска здоровью детей и подростков. Отсутствие эффективного медико-психологического контроля над преобразованиями в образовательной сфере, ведущих к резкому увеличению информационной нагрузки и психоэмоциональному перенапряжению, определяет значительный рост различных форм информационной зависимости, резкое увеличение распространенности пограничных психических расстройств и поведенческих нарушений у детей и подростков.
И уже сейчас мы видим, что многие родители констатируют, что дистанционное электронное обучение оказывает крайне негативное влияние на физическое и психическое здоровье детей: портится зрение, появляются головные боли, быстрая утомляемость, повышенная раздражительность и агрессивность, нервные срывы, общий упадок сил и падение иммунитета. У детей, погруженных в интернет, формируется цифровая зависимость, которая ведёт к изменениям в развитии мозга и психологическим проблемам. В результате мы имеем значительные риски, с которыми штатные психологи (как показывает практика) справляться не умеют, поскольку нет ни классификации, ни методик. Психологи отрабатывают эти методики «на практике», что можно приравнять к опытам на человеке, запрещённым Всемирной организацией здравоохранения.
Поэтому никакие форс-мажорные обстоятельства, в том числе распространение коронавирусной инфекции COVID-2019, в связи с которой происходит переход на тотальное электронное обучение, не могут оправдывать умышленный вред, который наносится физическому и психическому здоровью детей и несет угрозу их жизни.
На основании изложенного считаем внедрение электронного обучения, не прошедшего ни единого масштабного продолжительного национального исследования безопасности и эффективности, опасным и незаконным ЭКСПЕРИМЕНТОМ над нашими детьми, участвовать в котором мы отказываемся в целях защиты здоровья наших несовершеннолетних детей в соответствии со статьей 21 Конституции РФ.
А учитывая массовый характер подобных фактов, возникает вопрос: кто будет ответчиком в суде по соответствующим искам родителей?
7. Наконец, надо выделить в особую тему то, что дистанционное обучение представляет угрозу для национальной безопасности, поскольку речь идёт о расширении риска массовой утечки персональных данных детей и их родителей. Это связано с невозможностью обеспечить сохранность, контроль доступа к данным, а также безопасную передачу данных (в том числе от навязывания информации) по каналам связи организациями, использующими в своей деятельности непроверенное оборудование производства КНР и стран Запада, а также несертифицированные спецслужбами РФ алгоритмы шифрования и организации блокчейна. По мнению представителей Генпрокуратуры, рост киберпреступности очень активный, темпы роста здесь наиболее высокие. Так, с января по сентябрь 2018 года в РФ было зарегистрировано 121 247 преступлений, которые связаны с использованием ИКТ или в сфере компьютерной информации. По сравнению с аналогичным показателем за 2017 год количество преступлений этой направленности выросло примерно в два раза. Сегодня информация об утечке данных граждан РФ и выставлении их на продажу в интернете поступает уже регулярно.
Персональные данные и вся информация о наших детях – это важнейший актив, это товар, представляющий особый интерес для российских, и, особенно, для западных IT-компаний. Введение электронного досье учащегося (по сути различных сведений о несовершеннолетнем), в случае утечки данных, делает ребенка потенциальным объектом любых криминальных манипуляций. Более того, никто не может гарантировать порядочность каждого специалиста, имеющего доступ к персональным данным несовершеннолетнего, что за денежное вознаграждение сотрудник не продаст данные коммерческим структурам, заинтересованным в базе данных, или «социально ориентированным» НКО, сотрудничающим с западными агентствами по торговле детьми и «чёрными трансплантологами».
В этом плане наиболее показательна история с Zoom, которая неспособна обеспечить безопасности и конфиденциальности данных пользователей. В СМИ вышли сообщения о том, что видеозаписи Zoom не защищены, осуществляется подключение к чужим разговорам, передача данных в Facebook, отсутствует сквозное шифрование, существует возможность украсть пароль учётной записи Windows и получить полный доступ к macOS. Таким образом, неизвестные нам иностранные бизнес-структуры получают возможность приобрести необходимую информацию о наших детях с выявлением нужных им характеристик (особенно это касается талантливой и хорошо образованной молодёжи) для организации последующей эмиграции из России.
Мы знаем, что речь идёт о стратегических планах слома/ликвидации традиционных образовательных систем и оцениваем введение так называемого дистанционного обучения в качестве первого этапа утверждения цифровой школы как безальтернативной. Поэтому от имени родительской и преподавательской общественности мы требуем запрета не только на введение «электронного» школьного обучения, «дистанционных образовательных технологий», но и на реализацию более широкого проекта «цифровая школа» МЭШ/РЭШ, как несовместимого с сохранением образования как такового. Мы требуем также, чтобы была законодательно закреплена традиционная образовательная школа, которая единственная гарантирует наши детям получение качественного образования, способного ответить на вызовы современной эпохи.
«Дистанционное обучение» и проект «МЭШ/РЭШ» следует рассматривать как диверсию против российского образования и преступление против наших детей. Согласно п. 9 ст. 13 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» от 29.12.2012 № 273-ФЗ говорится: «Использование при реализации образовательных программ методов и средств обучения и воспитания, образовательных технологий, наносящих вред физическому или психическому здоровью обучающихся, запрещается».
Нельзя издеваться над психическим и физическим здоровьем детей. Единственное верное требование – это полностью запретить электронную школу.
И никакой альтернативы этому требованию быть не может.
НА ОСНОВАНИИ ИЗЛОЖЕННОГО МЫ ТРЕБУЕМ:
- Инициировать, если не проводилось, или обнародовать результаты, если таковые уже имеют место быть, масштабного независимого междисциплинарного исследования по ЭФФЕКТИВНОСТИ и БЕЗОПАСНОСТИ применения электронного обучения и дистанционных образовательных технологий при реализации основных и дополнительных образовательных программ до принятия решения об их широком использовании. Программу исследования и его результаты согласовать с научным, экспертным и родительским сообществом, общественными палатами всех регионов, профильными комитетами ГД РФ и СФ РФ.
- До получения данных по пункту 1 приостановить реализацию национального проекта «Образование» в части, касающейся внедрения дистанционного электронного обучения, ВО ВСЕХ регионах страны как деструктивного и не основанного на принципах безопасности и научности. Вернуться к рассмотрению реализации данного национального проекта после получения результатов исследований, обозначенных в пункте 1, и их широкого ОБЩЕСТВЕННОГО ОБСУЖДЕНИЯ.
- Разработать законопроект, гарантирующий получение нашими детьми традиционного образования всех уровней (в том числе высшего), как основного, так и дополнительного. Устранить существующие правовые пробелы, дающие возможность образовательной организации применять дистанционные образовательные технологии и электронное обучение бесконтрольно и в одностороннем порядке, не учитывая мнение родителей и обучающихся.
- Внести в ст. 16 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» пункт о приоритете мнения заказчиков образования (родителей несовершеннолетних и совершеннолетних обучающихся граждан) при принятии решения о реализации основных и дополнительных образовательных программ с использованием электронного обучения и дистанционных образовательных технологий.
- Во внесенный 27.05.2020 года в Государственную Думу РФ законопроект № 965311-7 в п. 6 добавить слово «и дополнительного», п. 7 отменить, ввиду отсутствия масштабного междисциплинарного национального исследования безопасности и эффективности использования дистанционных образовательных технологий для различных возрастных групп, применение которых допустимо ТОЛЬКО при наличии согласия заказчиков образовательного процесса.
Запретить использование дистанционных электронных технологий в начальной школе.
- Отклонить законопроект № 868839-7 «О внесении изменений в статьи 71.1 и 108 Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации», принятого с нарушением Регламента Государственной Думы, вопреки заявленной в нем концепции. Никакие форс-мажорные обстоятельства (введение режима повышенной готовности, ЧС и ЧП) не могут давать органам исполнительной власти, образовательным организациям права на перевод обучения детей в дистанционный электронный формат, так как его безопасность для психического и физического здоровья детей и его эффективность не доказаны. Существующие международные исследования и опыт зарубежных стран говорят о крайне негативных последствиях внедрения информационно-коммуникационных технологий в образовательный процесс. При этом, согласно действующему законодательству в РФ, использование при реализации образовательных программ (в том числе в условиях форс-мажоров) методов и средств обучения и воспитания, образовательных технологий, наносящих вред физическому или психическому здоровью обучающихся, запрещается.
- Законопроект от 15.05.2020 № 957354-7 о внесении изменений в ст. 16 ч. 2 Федерального закона “Об образовании в Российской Федерации” в части определения полномочий по установлению порядка применения электронного обучения отклонить, т.к. узурпация этого права Министерством просвещения или Министерством высшего образования и науки без согласования с Министерством здравоохранения РФ и Роспотребнадзором приведет к нарушению конституционных прав детей на получение бесплатного, общедоступного и безопасного образования и не позволит нивелировать потенциальные риски ухудшения психического и физического здоровья детей вследствие применяемых в процессе реализации образовательных программ дистанционных технологий и электронного обучения.
- Незамедлительно прекратить антигуманный эксперимент по внедрению электронного обучения в образовательных организациях, реализующих программы основного общего, среднего общего и дополнительного образования, на территории ВСЕХ регионов страны, реализующийся под предлогом угрозы распространения коронавирусной инфекции COVID-19. Считаем Вас должным образом уведомленным о негативных последствиях внедрения электронных технологий в образовательный процесс, а также должным образом уведомленным в том, что у Министерства просвещения РФ отсутствуют результаты масштабного национального исследования о безопасности данных технологий обучения для психического и физического здоровья детей. Внедрение данных технологий под предлогом существующей угрозы распространения коронавирусной инфекции COVID-2019, в условиях полной изоляции детей дома, считаем обстоятельством, отягчающим вину инициаторов данного незаконного эксперимента.
- Восстановить нарушенное конституционное право наших несовершеннолетних детей на общедоступное, бесплатное и безопасное образование с 1 сентября 2020 года.
- Инициировать пересмотр рекомендаций Роспотребнадзора по организации работы образовательных организаций в условиях сохранения рисков распространения COVID-19, выпущенных в мае 2020 года, с точки зрения их реальной выполнимости для очного традиционного обучения.
- Провести расследование в отношении должностных лиц, нарушивших конституционное право детей на образование, а также допустивших использование при реализации образовательных программ методов и средств обучения и воспитания, образовательных технологий, наносящих вред физическому или психическому здоровью обучающихся, и привлечь их к ответственности, предусмотренной действующим законодательством Российской Федерации.
- Запретить коммерческой организации Сбербанк, а также иным заинтересованным в демонтаже традиционной школы организациям, принимать участие в разработке и реализации стратегии развития образования в нашей стране. Инициировать расследование деятельности Германа Грефа, направленной на подрыв национальной безопасности страны.
- Мы — налогоплательщики и заказчики образования, не считаем электронное обучение и обучение с использованием дистанционных образовательных технологий равнозначным очному — традиционному обучению. В случае внедрения дистанционных образовательных технологий и электронного обучения без нашего согласия, требуем компенсации подушевого финансирования, положенного каждому ребенку в нашей стране, согласно ст. 43 Конституции РФ о праве на образование.
Ответ по существу заявленных требований просим направить на адрес___________________________________________________в установленный действующим законодательством срок.
Приложения:
- Копия письма Министерства здравоохранения РФ от 24.04.2019 г. №15-2/1128-07 на 1 л. в 1 экз.;
- Копия письма Министерства здравоохранения РФ от 17.04.2019 г. на 2 л. в 1 экз.;
- Копия Декларации VI Национального Конгресса по школьной и университетской медицине с международным участием «Современная модель медицинского обеспечения детей в образовательных организациях» на 4 л. в 1 экз.;
- Методические рекомендации об использовании устройств мобильной связи в образовательных организациях от 14.08.2019 г. на 8 л.в 1 экз.;
- Копия письма Министерства просвещения РФ от 07.04.2020 г. № 04-ПГ-МП-15059 на 5 л. в 1 экз.;
- Безопасность цифровой среды в условиях дистанционного обучения до 18 лет В.Р. Кучма, О.А. Григорьев на 2 л. в 1 экз.
[1] Образование 2030: Дорожные карты будущего. Результаты первого российского этапа исследования. Опубликован 19 мая 2011 г. — http://www.slideshare.net/MetaverMedia/2030-8031807
[2] Рекомендации по организации работы образовательных организаций — https://www.rospotrebnadzor.ru/files/news/08.05.2020_02_8900-2020-24_%D0%9F%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%B2%D0%B0_%D0%90.%D0%AE._%D1%80%D0%B5%D0%BA.%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B5.pdf